Ловить семгу сетями запрещено. Но в погоне за выгодой браконьеры плюют на законы. Они рыбачат в спецназовских масках, чтобы остаться инкогнито, и во время погони выбрасывают нелегальный улов за борт, чтобы не превратиться в уголовников. Наши журналисты Наталья Алексеенко и Сергей Расюк вместе с пограничниками отправились в рейд по Терскому району. Специальный репортаж с просторов Кандалакшского залива.
Информация о том, что в Умбу приехали новые люди, разносится моментально. Поэтому все делаем как можно быстрее и без лишнего шума. Чтобы схватить браконьеров, как рыбу за жабры, нужно запечатлеть их прямо на рыбалке.
Наталья Алексеенко: «Раннее-раннее утро - время 5:20, а мы уже начинаем работать. Браконьеры, конечно, подозревают, что на них началась охота, но семга идет, а жадность - дело такое!»
Ловить нарушителей выходят одновременно несколько групп, отправляются на разные участки. Рейд проводят пограничники, рыбинспекторы и добровольцы. В этом году в Кандалакшском заливе семги много, браконьеров тоже хватает.
Идем вдоль берега - то и дело натыкаемся на ставные сети. Каждая из них растянута на 8 - 10 метров и под грузом опускается в глубину. Рыба путается в леске, пытается выбраться и попадает в ловушку.
На малой воде ставят, большая вода прибывает, потом начинает вода спадать, и начинают проверять, потому что в это время рыба подходит на полной воде. И попадает в сеть.
Не успеваем срезать очередную сеть, как на горизонте появляются рыбаки. Чтобы проверить, нужно сначала догнать.
«А что запрещено? Ставные сети, например. Покажите, что у вас в ящике. Почему спасжилета нет? Виноваты. Виноваты».
Из орудий лова только разрешенные спиннинги. Не пойман - не браконьер. Часто нарушители, лишь заметив преследователей, выбрасывают за борт нелегальный улов или снасти.
С фантазией у них вообще все в порядке. Эти двое, например, рыбачили в Кандалакшском заливе в спецназовских масках. Думали, поможет. Не помогло. Балаклавы спасли, вероятно, от комаров, но не от расплаты за промысел.
Вот и еще двое друзей тщательно проверяют сети, тоже не подозревая, что за ними следят. Улов отличный, рыбы полно.
«Знаете, что сейчас вас снимали, что вы здесь ходили, потом там сети снимали вдоль по берегу? Сколько всего рыбы поймали? Не знаю, не считали».
Рыбаки говорят - работали по заказу, проверяли сети своего знакомого из Умбы на чужой лодке.
«16 особей предположительно лосося атлантического».
Кто заказчик, кто исполнитель, будут выяснять следователи. Лодку пограничники изымают, рыбу тоже.
Рыбацкие домики на берегу - и там, и тут. Есть новые, ухоженные, есть полуразрушенные - лишь бы переночевать между эпизодами нелегального промысла. Есть и вовсе необитаемые хижины.
Здесь уже давным-давно никого не было, по всей видимости. Старая, ржавая кровать, ободранные стены и вот такое окно, которое выходит прямо на Белое море.
Все как надо - к лесу задом, к морю передом. Из таких избушек удобно наблюдать за волнами на закате и… за уловом. В одной из лачуг встречаем хозяина. Рядом на участке две ставные сети.
«Рыбачите? Нет. Загораете? Ну, в принципе, да. Только проснулись, и вы подъезжаете».
Любитель беломорского загара Олег сразу заявляет - сети чужие. Кто поставил - он якобы не в курсе. Домик его, земля в аренде на 49 лет. Рассказывает: здесь бывает редко. Сейчас приехали с другом ненадолго, отдыхали, варили исключительно треску.
«Пограничники снимают обе сети, выпускают семгу. Олег пристально и как-то с грустью наблюдает с берега, как с его участка забирают вроде как «чужие» снасти. А у нас есть пара минут перерыва - полюбоваться беломорским пейзажем».
Наталья Алексеенко: «Белое море и настоящий галечный пляж. Там дальше уже начинается территория Кандалакшского заповедника. Туда мы не пойдем, сейчас отправимся в обратный путь. Хотя так скоро покидать это замечательное место очень не хочется. Когда еще звезды так сойдутся, чтобы было ярко-синее небо, солнце и теплый прибой».
На обратном пути срезаем еще несколько сетей, отпускаем рыбу в залив. Председатель фонда «Мурманский лосось» Валерий Иркашев рассказывает - рыбы в наших реках катастрофически мало. До двухтысячных годов в Умбу заходили от 15 до 20 тысяч экземпляров семги, сейчас меньше тысячи. В море рыба есть, это видно по белухам, тюленям, которые ей питаются. Но до мест нереста через устья рек семга не доходит.
Валерий Иркашев, председатель правления фонда сохранения биологического разнообразия кольского полуострова «Мурманский лосось»: «Рыба крутится, происходит скопление рыбы. В этом месте ее очень легко взять, поймать, она беззащитна там. Вот эти сети, которыми перегораживают пути миграции к местам нереста, эти запрещенные орудия лова наносят огромный вред популяции атлантического лосося».
Ученые считают, если следующие 6 лет проводить усиленные рыбоохранные мероприятия, стадо лосося в Умбе можно довести до 7 - 8 тысяч. Так называемый сохраняющий лимит, чтобы семга не исчезла. Борьба с браконьерами здесь - основная задача.
Артём Межлумов, командир пограничного сторожевого корабля «Сыктывкар»: «В результате комплексного применения сил и средств пограничного управления ФСБ России по западному арктическому району в акватории Кандалакшского залива и устье реки Умба была пресечена незаконная деятельность двух групп по добыче ценных видов рыб. В результате проведенного мероприятия было изъято два маломерных плавсредства, 24 ставные сети общей длиной более километра, 40 особей ценных видов рыб, общим весом более 180 килограммов. 13 особей были выпущены в естественную среду обитания».
Борьба с браконьерским бизнесом в разгаре. Пограничники планируют новые рейды и спецоперации на семужьих водоемах Мурманской области.
